Его часто называют современным Муслимом Магомаевым, сама Александра Пахмутова написала для него уже четыре песни, а всенародную известность он получил после безоговорочной победы во втором сезоне телепроекта «Голос». Несмотря на обрушившуюся на него славу, он сумел достойно пройти сквозь медные трубы, не потерял голову, крепко стоит на ногах, идет своим, однажды выбранным путем и остается внимательным сыном, любящим мужем и отцом двух прелестных дочурок.

О внутренней «кухне» шоу «Голос», отношениях с Александром Градским, жизненных принципах и предпочтениях, воспитании детей и планах на будущее мы беседуем с обладателем роскошного бархатного баритона, певцом Сергеем Волчковым.

Сергей, насколько я знаю, Ваши родители не связаны с музыкой. Откуда у Вас такие потрясающие вокальные данные?
– В моей семье есть творческие люди: папа пишет стихи, брат в школе и в университете занимался художественным чтением. У него красивый тембр голоса, по телефону даже не всегда поймешь, кто говорит: он или я. Моя бабушка прекрасно пела, дедушка виртуозно играл на гармошке.

А как Вы начали петь?
– Первые способности проявились в 4-5 лет в детском саду. Меня заметили педагоги, которые вели кружки, дали возможность петь. Потом я выступал в городе, в школе. Быхов – городок небольшой – тысяч 17-18 населения, тем не менее, там было две музыкальные школы, в одной из которых я учился.

В общеобразовательной школе Вас, наверное, привлекали гуманитарные предметы?
– Как ни странно, я учился на физмате. С физикой мы как-то не подружились, а математика мне нравилась. Мой педагог меня подкалывал: «Зачем тебе математика – ты же песни петь будешь?». Но математика мне сейчас помогает не только пересчитывать гонорар, но и конструктивно относиться к деньгам. У меня математический склад ума. Любил литературу, неплохо относился к истории, но русский язык мне не особо давался. Вот и дочка письмо не очень жалует, зато математику щелкает, как орешки.

Вы хорошо учились?
– Я очень хорошоучился до седьмого класса, потом начались уже какие-то другие увлечения, но окончил с аттестатом 7,6 по десятибалльной системе. Для парня – это очень неплохо.

После окончания школы Вы учились в Могилевском государственном колледже им. Римского-Корсакова, а затем приехали в Москву поступать в театральный вуз. А почему так, если у Вас музыкальное образование?
–У меня на тот момент была девушка – скрипачка, с которой мы только поженились. Первый мой брак, молодой: мне 21 год, ей – 20. Все это было так спонтанно: загорелись и поехали покорять Москву, почему-то именно в театральный. В результате, я поступил, а у Алины не получилось. Денег было мало, и мы снимали комнату впятером – я с женой и еще три девушки. Вот одна из них мне и посоветовала попробоваться в ГИТИС. Я пошел и попал на прослушивание, дерзко появился, чуть ли не в спортивном костюме – все были в смокингах. Тамара Синявская спросила, не на посиделки ли я пришел, и где мои ноты. А я только хотел узнать, стоит ли сюда поступать? Тамара Ильинична спросила: «А что Вы умеете?». «Петь умею!» – ответил я. И мне дали возможность исполнить две песни. Они послушали, улыбнулись и посоветовали больше никуда не ходить и поступать к ним. Так я больше никуда и не пошел – поступил в ГИТИС.

Вы участвовали во многих конкурсах, заняли первое место на «Романсиаде». Но всенародная слава пришла к Вам после победы в «Голосе». Когда посылали заявку на участие, надеялись выиграть?
– Наверное, каждый солдат мечтает стать генералом, но я не ставил перед собой такой цели. Мне хотелось заявить о себе и сделать это красиво, так, чтобы люди меня запомнили. Хотелось исполнить свою любимую песню – «Синюю вечность» Муслима Магомаева, и мой наставник Александр Борисович Градский позволил мне это сделать. Потом уже, когда мы остались в финале вчетвером, наверное, чувствовалось, что победа близка.

Все очень удивились, когда Градский дал Вам 40 процентов. Он не хотел видеть Вас в финале?
– Я знал об этом. Александр Борисович мне сообщил заранее, что так будет, чтобы я не обижался.

Но зрители так активно проголосовали, что в финал Вы все же вышли…
–Большое им за это спасибо. А я уже собирался уходить из проектаи даже готовил прощальную речь, хотел процитировать строки из романса «Только раз бывает в жизни встреча…»

И победили с большим отрывом. Хотя это было вполне ожидаемо…
– Но почему? Получился очень яркий финал. Многие болели за Наргиз, кто-то за ГелуГуралиа, кто-то за Тину Кузнецову. В интернет - пространстве, я считаю, лидировала Наргиз. Ну, а в конце так получилось, что я ее обогнал и обогнал намного.

Расскажите, как устроен «Голос» изнутри? Вы прошли слепые прослушивания, попали в команду наставника, вас поделили на двойки-тройки. А дальше? Как готовились к этапам, как репетировали?
– Репетиции проходили дома у Александра Борисовича в его студии, а потом уже вместе с «Фонографом» Сергея Жилина. Я не могу сказать, что это было каждый день, но с Градским достаточно было одной репетиции, чтобы понять, как исполнять и что делать. В принципе – вокально все были обучены, он учил нас и подсказывал разные эмоциональные штучки, какие-то его фишки.

Вы знали заранее, проходите в следующий тур или нет?
–Нет, это было все непредсказуемо. Градскийспециально так ставил пары, и в этом был определенный нерв, что мы не знали, кто пройдет дальше. Единственное исключение – полуфинал, когда Александр Борисович меня предупредил, что поставит 40 процентов. Но на это были свои причины.

Он не хотел, чтобы Вы были связаны обязательствами?
– Победитель проекта, помимо получения звания «Лучший голос страны, подписывает на 3 года контракт с продюсерами. А я свободолюбивый человек, я с детства таким был и не представляю, чтоб у меня был человек, указывающий, что мне делать. Мой директор Тимофей может дать мне совет, подсказать что-то, но решать я буду сам. Слово «должен» для меня неприемлемо. У меня есть свой распорядок, и я не буду делать так, как хочет кто-то другой. Если мне обоснуют, почему нужно что-то сделать, возможно, я это сделаю. Но решение буду принимать сам. И если я соглашаюсь записать песню или выступить в концерте, я сделаю это хорошо и качественно. И буду ответственен за то, что мне предложили, а не то, что мне навязали. Я считаю, что свое лицо должен нести сам. К счастью, Александр Борисович договорился с продюсерами, и я стал свободной птицей.

Совсем недавно Александра Градского не стало. Каким он Вам вспоминается?
– Он был добрейшей души человек. Он был справедлив. Я не могу сказать даже, что он был жестким. Люди, которые его не близко знали, наверное, могут охарактеризовать его иначе. Но для нас с Тимофеем, моим директором, который очень хорошо знает Александра Борисовича, потому что он делал ему гастрольный тур по 200 городам России, понятно, что к Александру Борисовичу просто нужно найти подход. Мы никогда с ним не ругались, на протяжении восьми лет я считал его своим старшим другом.

Как изменилась Ваша жизнь после проекта «Голос»?
– Все получилось очень красиво. Я дал 350 сольных концертов, из них – два с полным аншлагом в Кремле, семь– в БКЗ «Октябрьский», четыре больших концерта в Минске. Записал песни военных лет к 70-летию Победы, снялся в фильме «Крепкая броня» у своего друга, спел в нем, сама Александра Пахмутова написала для меня уже четыре песни, озвучил мультик, записал диск с оркестром Людмилы Зыкиной…

Как подбираете репертуар? Он у Вас совсем не молодежный.
– Я с детства любил песни Магомаева, в юности зачитывался стихами Сергея Есенина, Эдуарда Асадова.

На сколько лет Вы себя ощущаете?
–На столько, на сколько живу. Мне дают больше, круг общения у меня старше – в основном мои друзья это 40+. Мне нравится общаться с людьми, которые мудрее, успешнее, имеют четкую жизненную позицию. Мои ровесники часто распыляются, не знают, чего хотят, им лишь бы потусить, живут как будто в розовых очках. Я за реализм в жизни. Я крепко стою на ногах, мне не нужно помогать, главное, чтобы не мешали. Я иду своим путем и, если и делаю ошибки, не ищу виноватых, потому что понимаю, что сделал их сам.

Талантливым и успешным людям часто завидуют. Переживаете, когда пишут гадости?
–Знаете, я переживал в начале своего пути, а потом научился все фильтровать и откидывать. Про меня, что только ни писали: и что я проплачен итальянскими бандитами, и что меня продвигает Госдума. Помню, был случай: в группе моей коллеги одна барышня написала: «Слышали мы этого Волчкова. Поет сейчас «Мистера Икса» в Нижнем Новгороде – в другом темпе, да еще и минусовку». А другая отвечает: «Слава Богу, что не слышала этого позора». Вот тут меня зацепило. И в ответ я написал такую шутку:
– Слышала, как поет Паваротти?
– Ну, конечно, слышала: и картавит, и гнусавит, и в ноты не попадает.
– А где ты его слышала?
– Да мне Рабинович напевал.
И в ответ услышал, что я сравниваю себя с Паваротти. Скучные люди! Сложно жить без чувства юмора. Я стараюсь с иронией относиться к тому, что обо мне говорят и пишут, к слухам, которые обо мне распускают. У меня своя дорога, я стараюсь идти по жизни правильным путем, никого не обманывать, делать свое дело честно, по головам не ходить, не шушукать и не создавать какие-то интриги. Мне это все неинтересно. Сплетни, обсуждения коллег – не для меня. У меня своих задач хватает, нужно разбираться со своей жизнью.

Но все же есть люди, мнение которых для Вас важно?
–В профессиональном плане мне важно мнение Тамары Синявской, Иосифа Кобзона, Александра Градского. Недавно мой педагог по вокалу, Народный артист СССР Петр Сергеевич Глубокий написал мне: «Как ты? Заглядывай в консерваторию – пообщаемся», – мне было очень приятно. А еще мне важно мнение моей жены. Я всегда консультируюсь с ней, когда записываю что-то новое, потомучто она слышит мой голос иначе, чем слышу его я.

У нее музыкальное образование?
– Хореографическое, но у нее хорошо развит музыкальный слух.

Какие у вас прекрасные гены: одна дочка будет петь, как папа, другая – танцевать, как мама! Сейчас у них ужепроявляются музыкальные способности?
– У Ксении хорошая предрасположенность к танцам, к гимнастике, к ритму, о певческих способностях пока не могу сказать. У нее потрясающая память, как у меня. Брату нужно было целый вечер учить стихотворение, а мне достаточно было два раза прочитать, и я запоминал. Как и песни: учу быстро, правда, могу также быстро и забыть. И Ксения такая же: два четверостишия для школы она выучила за пять минут. Сейчас вот готовились к Новому Году, Пелашаи строчки не успела запомнить, а Ксюша уже выучила два стихотворения.

Необычное имя – Пелаша…
–Сокращенное от Пелагеи. У нас была бабушка Улита, она хотела, чтобы мы девочку Ульяной назвали. Пелагея ей меньше почему-то нравилась.

Дочки разные по характеру?
– Девочки совершенно разные, как будто от разных родителей. По характеру Пелагея – мой ребенок, а Ксения – больше мамина. Пелаша тянется ко мне, скучает, мы разговариваем, играем. Она любит привлекать к себе внимание, очень раскрепощенная, может пошутить и рассмешить гостей. Иногда такое скажет! Кто–нибудь приходит и говорит: «Здрасте!». А она в ответ: «Забор покрасьте».
А Ксюша совсем другая, она может и сама по себе играть. Когда ей исполнилось четыре года, мы отправили ее на художественную гимнастику. У нее ножки стали болеть, и я сказал, что это того не стоит. Это все травматично – не хочется, чтобы ребенок из-за каких-то наших амбиций стоял на пьедестале. Каждый принимает решение сам, но я считаю, что мы сделали правильно: развиваем дочек по чуть-чуть в разных направлениях: и гимнастика, и танцы, и пение, и сольфеджио, и фортепиано. И все это без фанатизма, главное – чтобы детям нравилось. А, вообще, девочки развиваются, Наташа с ними занимается, няня. Когда было много гастролей, я был редким папой. Зато сейчас стал проводить с ними больше времени, и для меня это очень ценно.

А Вы сами мамин или папин сын?
–Визуально похож на маму, а по характеру – что-то от папы, что-то от мамы. Мама у нас более строгая, практичная, а папа – романтик. Я многое взял от папы: мама, например, только сейчас полюбила домашних животных, когда я ей «всучил» двух собак. А папа с детства прививал нам с братом любовь к животным, к рыбалке. Так что мое романтическое отношение к творчеству, к отношениям – от папы, а склонность к планированию и структурированию жизни – от мамы.

Ваш папа увлекается поэзией. В Вашем репертуаре есть песни на его стихи?
–У меня есть одна песня, называется «Отец». И я перед этой песней читаю папино стихотворение. Оно мне очень нравится, про кукушку.

У Вас есть старший брат Владимир. Вы с ним дружны?
– Мы совершенно разные: я открытый человек, иногда даже рисковый, могу последние деньги потратить, чтобы всем было хорошо, а брат дисциплинированнее меня, старается обязательно отложить что-то на «черный день». Например, если я лечу куда-то, начинаю собираться за 20 минут до выезда из дома, а он будет готовиться за сутки. При этом мы с ним – лучшие друзья, любим друг друга безумно, сейчас братвсегда со мной – и на гастролях, и по жизни.

Как Вы отдыхаете?
–Вы знаете, я влюбился в побережье Испании. Как-то я гостил у друга, вышел на балкон, увидел эту красоту, и мне захотелось показать ее своим детям. В Италии я объездил все побережье, но не могу сказать, что там у меня появились такие эмоции. Во Франции есть красивые места, мне понравилось побережье Сан-Тропе и чуть дальше. Но именно в Испании я нашел ту гармонию, которую искал по жизни.

То есть это Ваше место силы?
–Ну, наверное. Многие артисты любят отдыхать в Испании. Понятно, что там нет таких тусовок, как в Монако, но каталонская часть Испании – это потрясающие рестораны, очень теплые люди, Барселона рядом, да и сами пляжи – чистые до такой степени, что словами не передать, ивсегда в зоне комфорта: днем солнце и +29, а вечером – легкая прохлада. Это прекрасное место для отдыха, я человек дотошный и, если знаю, что еду с семьей – выбираю лучшее.

А если не получается поехать в Испанию?
–Сейчас я отдыхаю на Истринском водохранилище – там и воздух – сосны кругом, и рыбалка. На зимнюю рыбалку получилось только в Быхове выбраться, когда на Новый год мы ездили к родителям, тогда и порыбачили с папой и братом.

Что для Вас рыбалка?
–Это какая-то отдушина, возможность спокойно собраться с мыслями, отдохнуть от тревог и суеты. Сходили на рыбалку, растопили баньку, посидели, зашли мои друзья-соседи – уха, шашлык. Все спокойно, никуда не нужно бежать, никому ничего доказывать.

Любите побыть в одиночестве?
–Нет, я люблю, чтоб была компания. Я могу и один погулять, но недолго, пока на даче не познакомился с соседями – подходил к рыбакам, спрашивал про улов. Одиночество я не люблю. Правда, когда готовлюсь к концертам, мне нужно, чтобы была тишина – я только в музыке. Когда летал в Италию, а у Наташи не получалось вырваться, я брал с собой друзей – мне хотелось видеть чьи-то эмоции. Радость друзей, близких людей меня заряжает. Была возможность заехать в Будапешт, но один я не поехал. Мне хотелось посмотреть город вместе с женой, порадоваться вместе с ней.

Наталья в одном из интервью сказала, что Вы очень порядочный человек и никогда не предадите. А если вдруг предадут Вас или Вам покажется, что предадут, будете разбираться?
– Я всегда даю человеку шанс, чтобы он сам понял свою ошибку. А если не поймет… Я не вычеркну его из своей жизни, но мое отношение изменится – мстить, делать гадости не буду, но и добрых чувств к нему не останется.

А поговорить, разобраться? Вдруг произошло недоразумение, не поняли друг друга, его оклеветали, в конце концов?
–У Эдуарда Асадова есть такие строчки:
Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему все же прости.
В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.
А еще у Расула Гамзатова:
Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его — вини дорогу
И коня не торопись менять.
Люди, я прошу вас, ради бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.
Стихи звучат немного по-разному, но в каждом есть своя правда. Я просто знаю, что люди, которые прощают предательство – в редком случае не получают его повторения. Что касается семейных отношений, нужно обязательно разговаривать и проговаривать обиды, иначе ничего не получится.

Вы же верующий человек?
– Вера в Бога у меня с детства, а воцерковленность семьи – это Наташа, она фундамент нашей семейной церкви.

Насколько Вы сдержаны? Вспылить, накричать можете?
–Я накопительный человек. Накричать могу и даже в очень жесткой форме. Коплю, коплю в себе, а потом могу и «бабахнуть». Это и на работе так, и в жизни, и по отношению к друзьям и близким.

А извиниться можете, если были неправы?
–Да, могу. Если я чувствую, что перегнул палку – короны у меня нет, и могу извиниться при всех.

Говорят, чтобы голос звучал, за ним нужно как-то особенноза ним ухаживать, беречь связки.
– Раньше я боялся пить холодное и мороженое есть. Потом понял, что связки нужно закалять. Мой вам совет: если едите мороженое, запейте его теплой водой, чтобы смыть молочный жир. Если хотите холодной минералки – положите туда лед, он антисептик. Главное – не переохлаждаться и все делать с умом. Я в прорубь один раз окунался – в Крещение. Бодрит!

Если бы у Вас была возможность встретиться с каким-то человеком из прошлого – кто бы этом мог быть и о чем бы вы спросили?
–Как–то этот вопрос задали Александру Градскому, и он ответил, что хотел бы встретиться с Рахманиновым. А я, наверное, хотел бы еще пообщаться с Иосифом Давыдовичем Кобзоном и задать ему много вопросов, которые не успел задать ему при жизни.

Какие планы на ближайшее будущее? О чем мечтается?
–К сожалению, пандемия внесла существенные коррективы в нашу жизнь. Если раньше я понимал, что будет через месяц, полгода и год, то сейчас сложно планировать даже на завтра. Раньше все стояло на потоке: и гастрольные графики, и прокатчики были знакомые, и организаторы. А сейчас некоторые из них стали банкротами, в регионах нужно искать новых организаторов и новые площадки. Ну и люди запутались: из-за постоянных переносов концертов у многих на руках по 2-3 неиспользованных билета. Одним словом, «если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».
Но главное – не унывать, идти вперед, потому что появляются какие-то новые возможности, открываются новые горизонты. У меня в планах встретиться со своей публикой. Я очень скучаю по сцене и по сольным концертам. Есть, конечно, сборные концерты, которые проходят на телевидении, и в которых ты исполняешь один-два номера. Но сольные концерты – это другая энергетика и другой контакт с публикой. Кроме того, здесь еще и финансовая составляющая: у меня семья, за которую я отвечаю, родители, брат.
А вообще, на весну у меня большие планы. Должны пройти большие сольные концерты. А 3 апреля, в мой день рождения – долгожданный концерт в Кремле. Надеюсь, все получится и все будет хорошо!
Особая благодарность Сабадаш Владимиру за организацию интервью.

Материал: News-w.org / Светлана Юрьева
Фото: из личного архива Сергея Волчкова