Во всемирный день грибника записываем интервью не только с лучшим спортивным журналистом страны, но и страстным грибником и рыболовом Евгением Дзичковским. Два часа разговора о «тихой охоте», армии, журналистике, спорте и жизни перед одним из матчей РПЛ на стадионе имени Льва Яшина.

Начну с главного. Еще лет шесть назад я считал себя самым крутым грибником. Но потом познакомился с вашими публикациями в Фейсбуке – и понял, что я просто ребенок по сравнению с вами. Кто и когда вам привил любовь к «тихой охоте»?
- На счет оценок «кто круче» я бы поостерегся, все это умозрительно. В нашей семье я грибник №2, а грибник номер 1 – жена. Причем, она совершенно «пробитый» грибник, как по стремлению, так и по знаниям – постоянно смотрит ролики, изучает флору наших лесов и не наших, знает такие слова как «мицелий», «гименофор», «говорушка восковатая». Я уже не знаю, грибник она у меня или уже миколог. Ее тяга к этому делу и меня подсадила на грибы. Я тут человек ведомый, но я точно хожу по грибам, точно в них разбираюсь. Любим мы это дело – раз в год у нас выезд куда-то далеко, и желательно, чтоб рядом был еще и водоем. Потому что, рыбак №1 в семье точно я. И если мне предложить грибы или перспективную рыбалку – выберу рыбалку. В этих выездах день делим пополам: сначала грибы, потом я ухожу на воду, а жена занимается грибами – перебирает, сушит, маринует, морозит. Раньше ездили в Финляндию – лет 8-10, в одно и то же место. А с 2012 года мы уже 4 или 5 раз ездим на пару недель в Псковскую область - под городом Гдов есть прекрасное место. В этом году попали на «выход» боровиков – там сосновые боры, и соответственно белые, боровики. Когда попадаешь на «выход», можно за один раз набрать под 200 штук, они тугие, как яблоки, их приятно даже видеть, не то, что собирать и резать – чистые, не червивые, молодые, торчат из белого мха. Лисички там вообще за грибы не считают, сыроежек насолили – они такие упругие и хрумкие, что в футбол можно ими играть.
А откуда страсть к грибам у жены? Она сочинка, и ей эта тяга досталась от тестя, замечательный был мужик. Он сам костромской, там этих грибов немерено было, и он в своем военном трудном детстве их собирал. Переехав в Сочи, это дело не оставил. Водил и меня по секретным местам. В предгорьях Сочи мы собирали редкий гриб – цезарский, растет только в российских субтропиках и с южной стороны Альп. Пока не наступит жара на пару недель, ни за что не вылезет. Говорят, в Древнем Риме за корзину таких грибов давали раба. Очень редкий, по вкусу похож на курицу – выглядит нестандартно: мухоморно-оранжево-белый, из яйца растет. Недавно нашли два ведра «зонтиков» – ну это же просто прелесть, их многие боятся брать, а гриб просто шикарный. В сыром виде жарится одна шляпка в муке – вкус просто замечательный. Грибы – это класс!
Разговариваете ли вы (я так точно) с лесом и его грибными обитателями, когда выезжаете на «охоту»?
- Как человек, сторонящийся всяких религий, суеверий и предрассудков, не разговариваю. Иногда просто восклицаю от радости, когда вижу что-то особенное. Три белых рядом, пять белых рядом – радуюсь как ребенок. А вот жена разговаривает, у нее это сводится к тому, что найдя что-то и или уходя, говорит: «Спасибо тебе, Батюшка Лес, за такое к нам расположение, за то, что нас одарил». Иногда даже оставляет на лесных пеньках конфетки. Берет с собой специально и говорит, что это подношение лесным духам.
Я вместо разговоров занимался другим – мусор собирал в лесу, который начинается в 30 метрах от моего дома и кормит нас опятами. Их в этом году невероятное количество, все собрать невозможно было. А поскольку лес наш рядом с поселением людей, это Одинцовский район, то загажен ужасно. И вот я, гуляя или бегая, брал пакеты или находил их прямо там, и собирал мусор. Это продолжалось лет пять – за это время вынес несколько тонн мусора, по 5-6 пакетов за раз. Таким образом, считаю, благодарил лес за грибы, за кислород, за зелень, за то удовольствие, которое он нам дарит. К сожалению, наше население перевоспитать не удалось. Нашлись и другие энтузиасты, вежливые таблички на деревьях развешивали. Но люди, к сожалению, относятся к природе по-свински. Я этого не понимаю, это очень печально и непобедимо, не знаю, как с такими людьми бороться. И ведь ладно дети, но взрослые! Впрочем, вспоминаются слова Маяковского: «Вырастет из сына свин, если сын – свиненок».
Что для вас сейчас поход за грибами?
- Даже не знаю, что главнее: найти грибы или спрятаться от людей. Именно это ценю в грибах – ты оказываешься там, где никого нет. С годами немножко стал уставать от людей, честно скажу. С осторожностью отношусь к толпам, прорастает внутри социопатия. В то же время поход за грибами это прекрасный зеленый антураж, погода, воздух, хвоя под ногами, азарт. Найти хороший гриб — всегда радость. Хотя кайф от поимки хорошей рыбы выше.
В августе вдвоем с приятелем поехали на Ямал – впервые в жизни. Незабываемое удовольствие. Жили в тундре, на берегу Оби, вдали от людей – рядом только пара чумов ненцев-промысловиков. Ловили на спиннинг, и голод по щуке я утолил, наверное, на несколько лет. Такой рыбалки у меня никогда не было и, думаю, не будет, мы за три часа вдвоем поймали 50 кг щуки, больше 20 штук. Самая большая под 5 кг. Меньше двух кило просто не брали, отпускали. Видел там и грибы, и огромные ягодные пространства, сплошной ковер голубики и морошки.
Знакомый аргентинец рассказал как-то историю про японца. Выехали они за пределы Буэнос-Айреса, едут по каким-то степям, и вдруг японец просит остановить машину. Вышел из машины и заплакал. На вопрос: «Что случилось?», ответил: «Впервые в жизни нахожусь в таком месте, где нет людей!». Так вот плакать я не плачу, но когда попадаю в лес, безлюдью радуюсь. И хотя тащить порой в лукошках приходится прилично, своя ноша совсем не тянет, тем более такая.
Вас называют «полковник спортивной журналистики» - как вы из армии трансформировались в мир спорта?
- Во-первых, я не полковник, а подполковник, если подходить в лоб. 17 лет служил кадровым офицером в РВСН, сначала в Балабаново Калужской области, затем в Одинцово. «Спорт-экспресс» читал запоем, от корки до корки. И в этой же газете увидел сообщение: объявляется конкурс по набору журналистов. Не очень в это поверил, но пришел на конкурс – было человек триста, старая редакция на Красина, зима. Прошел собеседование с Юрой Бутневым, будущим коллегой, получил задание написать отчет о матче «Реал»-«Спартак», декабрь 1998года. Они долго изучали, отбирали и в итоге из трехсот оставили троих: Костя Алексеев, сейчас шеф отдела футбола «С-Э», я и Глеб Косаковский. Сначала работал стажером, а летом мне сказали, что готовы взять на ставку, которая ничем не отличалась от моей офицерской зарплаты. Был большой скепсис у родни, да и у меня сомнения шевелились. Но я решил, что все равно уйду, потому что это мое, это кайф, драйв и все прочее. И мне пришлось увольняться из армии по «жесткой» схеме, пока меня рассматривали в «С-Э» я подписал пятилетний армейский контракт. Так что можно считать, что одной из первых заметок на новом поприще был рапорт об увольнении.
«Воевала родина с людьми» - это вы сказали про армейские свои годы?
- Я имел ввиду конкретную ситуацию. Тогда внешнего врага не было, а родина к своим сынам была сурова. Как в песне поется у Ножкина, про «одного из пропащих своих сыновей», - только не про одного, а про всех. По три-четыре месяца не было зарплаты, помню, что уже в звании майора у нас был обед: чай без сахара и по половинке серого хлеба, кусочка серого хлеба – не на что было есть. А еще надо было семью кормить, у меня ребенок родился, младший сын – один из трех. Средина 90-х – это было ужасное время, были годы, когда я в отпуск не уходил, а устраивался работать в «Лужники», на «Горбушке» работал продавцом бытовой техники. Именно об этом я и говорил в той фразе – с людьми родина поступала жестковато, а голодная армия это плохой институт. Сейчас у военных есть много преференций, которых не было в наше время. Кстати, когда был на ЕВРО-2016 во Франции, местные рассказали, что полиция во Франции получает мало, но они трудятся за толстый социальный пакет и хорошую пенсию.
Армия и спортивная журналистика – где больше друзей-товарищей?
- К сожалению, многие друзья-товарищи армейские – их нет в живых. Среди них те, кого я считал лучшими друзьями – таких у меня человека 4-5, наверное. В спортивной журналистике у меня также немного друзей, очень много приятелей, людей, которым симпатизирую. А друзьями я могу назвать человека 3-4. А есть люди, которые не связаны ни с армией, ни с журналистикой – с ними мы ездим за грибами и на рыбалку. Они тоже друзья. В позапрошлом году был я в Ставрополе, где учился когда-то в военном училище связи, и отмечали мы там 35-ти летие выпуска. Мы недолго, но вежливо пообщались. Были темы, по которым мы разошлись сразу же, но хватило ума это дело «не ковырять», но дружеские чувства остались только к единицам, собственно, к тем, к которым они были и тогда. Но сам факт встречи очень хорош, а два ведра раков, которые ушли на второй день под это дело – еще лучше.
Превратить хобби в профессию – удел сильных, или «терпение и труд - все перетрут»?
- У меня это просто совпадение, такая случайность, которую никак не просчитаешь. Но понятно, что если ты к чему-то идешь, и чему-то симпатизируешь, то тебя не занесет уж совсем в сторону. Но у большинства людей работа не является любимым занятием. А тем, у которых это совпало – это большое везение. Можно ли к этому прийти сознательно – наверное, можно, главное, не переоценить себя. Потому что « с терпением и трудом» можно добиться многого, но если НЕ ДАНО, то будет разочарование. Лучше найти баланс какой-то и уже с этим балансом штурмовать свои мечты. А так, конечно, это идеальный вариант, когда ты занимаешься тем, что тебе нравится. Был у меня такой период - к нынешнему периоду я не могу это отнести. Сейчас больше «механики» и «ремесла», чем творчества – по разным причинам.
Про ваши приходы-уходы в спортивные издания точно спрашивать не буду, но вот кто вас первым назвал «Золотое перо С-Э» узнать хотелось бы? И льстило ли вам тогда это звание?
- Я понятия не имею, кто меня так назвал. Эта фраза никогда не звучала в обычном общении, а произносилась или писалась в резюме, сносках и аннотациях, либо как троллинг. Льстило ли – ну это звание точно лучше, чем «корявое перо», и если так говорили, даже с иронией, то за этим точно что-то стояло. Но, во-первых – это вкусовая оценка, а во-вторых, очень много людей достойны были не меньше похвал за свою журналистскую деятельность. Вы знаете, Игоря Губермана (русский поэт и прозаик, получивший широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям - «гарикам», - прим. автора) однажды спросили в какой-то анкете: когда он чувствует большую неловкость – когда его ругают, или когда хвалят? «Когда хвалят» - ответил Губерман, и тут я с ним согласен. Действительно, испытываешь неловкость, в том числе и потому, что хвалят те люди, которых ты вообще не хочешь слышать, и их оценка для тебя – пустой звук. Если тебя похвалил плохой человек, неизвестно еще – плюс это или минус?
«Лучше делать что-то в хреновых условиях, чем в этих же хреновых условиях не делать ничего» - помните, когда и по какому поводу вы это сказали? Или это философское изречение.
- Нет, я прекрасно помню, по какому поводу это сказал. Сразу оговорюсь – сейчас я так не считаю, по отношению к той ситуации. Но вообще – изречение правильное. Если проводить политические аналогии – мы знаем такого человека, как Григорий Явлинский. Мой взгляд на его деятельность как политика – он такой. Я могу ошибаться, но Григорий Алексеевич всю жизнь все критиковал, но при этом сам ничего не делал. Так получалось: не давали ему, потом давали – он не хотел, хотя он мог бы, вместо критики, сделать что-то самостоятельно. Я так думаю, хотя я всех деталей конечно не знаю. А та моя фраза касалась конкретно Константина Эрнста. Я его приводил в пример, помня его еще в «Матадоре», на заре его карьеры. Он попал в сложную ситуацию: государственное телевидение, у которого свои представления о том, как нужно относиться к прессе, ее роли и «объеме». Эрнст пришел на Первый, и там какое-то время еще оставались некоторые передачи, которые можно было смотреть. И я тогда говорил: «Да, Эрнста ругают, телевидение поскучнело, но лучше что-то делать в тяжелых условиях, оборонять какие-то позиции, чем сидеть в стороне, ругать и не делать ничего». Собственно, под этим лозунгом я все время соглашался прийти в комитет по этике в РФС, куда меня позвал Сергей Фурсенко (экс-глава футбольного союза – прим. автора), но Евгений Гиннер (экс-президент футбольного ЦСКА – прим. автора) мою кандидатуру заблокировал, как мне сказали. Да, у меня было много претензий к РФС периода Фурсенко, но под этим «флагом» я туда и шел. Мы пытаемся что-то изнутри понять и внести какую-то лепту, даже в обстоятельствах, не очень может быть благоприятных. Да и для меня, как журналиста, это было ценно, важно и интересно – я получал доступ к «изнанке» всех этих процессов – этико-футбольных. Наверное, впрямую не мог бы использовать, но в накопительном порядке – да.
Почему именно Найденова и «Жемчужину» вы выбрали для начала своей писательской деятельности?
- Начало оно же оказалось и концом – я не собираюсь заниматься писательской деятельностью, только если сильно припечет, или будет много свободного времени. Это потому, что я не писатель - по складу ума. Мне за 57 лет жизни ни одного писательского сюжета в голову не пришло. Публицистика – да, наверное, какие-то новеллы, очерки, зарисовки – наверное. Даже репортажи, но никак не писательство в высоком смысле слова. Это был просто процесс написания одной книги. Во-вторых, не я выбрал, а они меня выбрали. Найденов (при рождении Арсений Юдильевич Розман, экс-тренер сочинской «Жемчужины» - прим. автора) хотел книжку про себя, как памятник своей карьере. Мы были в хороших отношениях, я часто бывал в тех краях, мы сошлись, виделись, находили темы для разговоров. Найденов как-то выделял меня по-журналистски, пару раз говорил, что уважает. Он вообще умел обаять людей. А я к нему в больницу ходил в Москве, приносил какие-то фрукты, проведывал. Тогда и был последний этап дописания книги. Он видимо чувствовал, что не очень хорошо со здоровьем и очень хотел эту книгу. Он пришел к президенту «Жемчужины» и предложил издать книгу. Дмитрий Якушев согласился, но с условием, что половина книги должна быть про «Жемчужину». По сути – это книга только по форме, «кирпичик» на финской бумаге, в хорошем переплете, с названием, которое я придумал – «Арсен Найденов - ловец футбольного жемчуга. "Жемчужина": оранжевое настроение», но по сути – это набор больших интервью с людьми, которые имели отношение к сочинскому клубу и + большая статистика. Я сам ее составлял, потратил на это много времени – как художественной ценности для меня лично «продукт» этот не представляет, но определенную библиографическую ценность и представительскую имеет. Книга бесплатно раздавалась друзьям и гостям клуба, тираж был 1, 5 тыс. экземпляров, у меня остался только один. Тут никаких иллюзий строить не надо – никакой я не писатель, это далеко не «Букер».
В принципе, может (и должна) ли быть корпоративная этика между журналистом и спортивным функционером, тренером или игроком?
- Я тут не буду разглагольствовать, потому что все давно сказано до меня. Советую нагуглить главы из книги Льва Филатова (мэтр футбольной журналистики СССР и России – прим. автора) где он эту тему раскрывает глубоко и всесторонне. Да времена изменились, но…если вы в самолете летаете с командой, то априори – «должны», и это обязательно проявится. Жизнь – она богаче догм, и есть клубы, которым хватает ума и такта не требовать ничего взамен, а есть те, которые требуют в довольно жесткой форме. Мое личное отношение – я всегда за здравый смысл, за внутренние установки и чувство меры во всем. Этику не впишешь в параграфы, каждый решает сам. Я никогда особо ни с кем не сближался. Были моменты, когда я кому-то не подходил, было и наоборот. Про финансовые вопросы я вообще молчу – это просто неприемлемо, никогда и ни за что, такие вот инструменты сближения. Мне проще, когда чувствуешь определенную удаленность от людей. Бывает симпатия, я бы сошелся ближе с Сергеем Галицким, но сам хозяин ФК «Краснодар» из тех людей, которые подпускают к себе немногих. В конечном счете, все определяется вашим собственным чувством меры, камертоном внутри вас. Сближаться не грешно, грешно совершать действия, которые могут вытекать из этого сближения.
У вас за плечами несколько Олимпиад, ЧМ, ЧЕ, ЛЧ, этапы Кубка мира по биатлону, «Формула-1», Финалы «четырех» баскетбольной Евролиги – какой вид спорта давался «тяжелее» всего, и почему?
- Семь с половиной, с последней Пекинской паралимпиады всю российскую делегацию выперли в день открытия. За все виды говорить не буду, но баскетбол, в принципе, мне довольно тяжело давался – именно, как спорт. Я прекрасно понимал людей, как мне кажется, общался, имел обратную связь, а начал писать про баскетбол в 2006, но только лет через 12-13 я наконец-то запомнил номера на площадке: 5-центровой, 1-разыгравающий и так далее. А уж на уровне всех этих 28 комбинаций концовок уровня Мессины (бывший главный тренер баскетбольного ЦСКА – прим. автора) – я до сих пор не понимаю. Хоккея для меня и фигурного катания не существует вообще, всегда были люди, которые отвечали за эти виды. А вот что действительно тяжело давалось, так это «Формула 1». Смерть Сенны я застал, и понимал, настолько это глобальное событие для всего автомобильного спорта. Я был на нескольких этапах, и вот на одном из них – тогда Феттель всех «рвал», за три круга до финиша Себастьян начинает тормозить, пропускает вперед 2-3 болида и становится условно четвертым. Вот как это объяснять? А я пишу срочный репортаж в номер. Спросить особо не у кого, но там сидит Алексей Попов – гуру автоспорта. Отвлекать его я не решился, и написал, как посчитал нужным – дело, скорее всего, в новой резине. Отправил материал, потом пошел к Попову. И он мне объяснил, что в машинах были установлены датчики, рассчитывающие количество топлива. Датчик принудительно снизил скорость Феттеля, иначе бы ему не хватило бензина до финиша. Но это же надо было знать!
Вы обладатель приза имени Льва Филатова, за что конкретно?
- По сумме, видимо, каких-то заслуг. Премию Льва Филатова вручали на базе «Советского спорта», это был год 2010-12, премия тогда обладала определенным весом. «Энергию побед» в 2011 году вручили мне за конкретный репортаж о журналистском ЧМ по биатлону в Ханты-Мансийске, а спустя два года в чешском Нови Место, кстати, я стал чемпионом мира среди журналистов по биатлонной стрельбе. Еще была премия «Искра» (с якутским алмазом в полкарата) за финальный репортаж о Сочинской Олимпиаде. Позже из этого алмаза я сделал кольцо жене – «хоть какой-то прок от твоей журналисткой деятельности» - так прокомментировала жена мой презент.
Чему и как вы учили своих студентов в Школе (с началом СВО она закрылась) журналистики Шмурнова-Рабинера?
- По моей информации, она закрылась еще до СВО. У меня есть три десятка лекций, разбитых на три курса. Это работа со словом, работа в различных жанрах, особенности каждого из жанров, морально-этические моменты из своей практики – вот этому я ребят и учил. «Как не врать?», например – была лекция с таким названием. Как правильно заверять материал после интервью, о штампах, клише и словах-паразитах, которые мы применяем. Все лекции были посвящены текстовой журналистике. Упор делался на практику, так как сам я журналистике никогда не учился – базировался на конкретных примерах из собственной жизни. Главное, к чему я всегда призывал студентов – это чувство меры, это то, что не потрогаешь руками, вырастить его нельзя – оно либо есть, либо нет. Чувство меры – важнейший инструмент для успешной карьеры журналиста. И не надо ориентироваться на других, если ты уверен в собственной правоте. И второй важнейший параметр, который необходим журналисту – это ирония и самоирония. Без этого легко впасть в наукообразие, морализаторство, поучительство и в нудятину.
РПЛ до СВО – конкурентная среда на европейском континенте?
- Я не очень хорошо чувствую себя в роли футбольного эксперта. Но…Мы были до СВО шестые по клубному рейтингу, значит, мы котировались, но наши котировки неуклонно снижались. Правильно ли у нас все было выстроено в футболе, по сравнению с той же Европой – наверное, нет, скорее нет. Правильно было в надстройке, а вот базис – неправильно. По результатам мы могли конкурировать с определенными лигами, но в то же время – точно не с ТОП-лигами, и точно не в последние годы. Помним тот же «Зенит», который куда-то выходил, брал медали – потом ему достается «Бетис» и «Зенита» нет. Его «смыло», а это всего лишь «Бетис». Среда может и конкурентная, но конкурировали мы все слабее с европейским континентом.
Ваше отношение к Фан-айди – зло или добро?
- Брал я год назад интервью у Андрея Аршавина, и задал тот же вопрос. Он мне ответил, что один высокопоставленный функционер советовал ему отвечать на этот вопрос: «Без комментариев». Мне никто такого не советовал, но про Фан-айди в виду очевидности ответа я говорить не хочу. Скажу о другом: я против любых запретов и ограничений, которые бьют по футбольному бизнесу, которые лишают клубы зрительских доходов, которые мешают строить нормальную футбольную экономику. Опыт Фан-айди имел место и раньше, Маргарет Тэтчер после трагедии на стадионе «Эйзель» ввела индивидуальный доступ на английские стадионы. И от него отказались примерно через два года, ввиду того, что это сильно било по наполняемости арен и вызвало протесты болельщиков. Еще важно понимать, чем обусловлено у нас это введение – заботой о благополучии на трибунах, заботой о футболе? Ну, если и ДА, то не только – я думаю, все это понимают. И важно понять, вот та – другая цель, связанная больше с контролем, настолько она важнее чисто футбольных целей? Если она важнее – то это не спортивное новшество, а если она менее важна, сопутствующая, то есть повод усомниться в эффективности этого закона.
Если в нескольких предложениях – чего не хватает российскому футболу, помимо перехода на частные деньги?
- Ответ в вопросе – на этом переходе базируется практически все. Я сейчас часто слышу «нам не хватает лицензированных менеджеров», почему лицензируют тренеров и врачей, а менеджеров нет. У нас каждый строитель или нефтяной магнат может управлять футболом. Я не думаю, что лицензия настолько важна в этом случае. Определяющее – это обучаемость человека, умение «переваривать» информацию, его честность, футбольность. Человек может потратить два года на получение лицензии, а может потратить те же два года на практическую работу в клубе, и я уверен, что во втором случае он получит больше знаний, чем при обучении на лицензию. Но базисная вещь – футбол обязан быть частным! А уж модели управления могут быть разными: от АО до облигаций и векселей, совместного владения с болельщиками. Конкретно сейчас не хватает международных матчей, логистики нормальной не хватает и всего того, чего не хватает всей стране для нормальной жизни. Не хватает футбольных школ шаговой доступности, таких, которые были введены в Германии по государственной программе после 2006 года. Топ-тренер Олег Романцев говорил, что в Голландии «просев» на пригодность к футболу проходят 100% детей – мальчиков и девочек. А в России? Даже в Москве он далек от ста, не говоря уже за регионы. А ведь таланты есть, их просто некому раскрыть. Про зарплаты детских тренеров и говорить стыдно – это сплошь энтузиасты, которые за маленькие деньги тренируют детей.
«Телефонное право» живо ли сейчас в спортивной журналистике, и почему?
- Если речь о цензуре, то я, наверное, никого не удивлю, если скажу, что «да» – такое есть. Решается ли это по телефону – скорее всего, нет, и чаще всего нет. Все это не носит форму прямых указаний, но мы знаем «стоп темы», «стоп фигуры», любой журналист понимает по умолчанию эти моменты. Влияние «извне» на журналистов и журналистику существует, а его, в силу основополагающих законов страны, быть не должно. И влияние на редакционную политику тоже существует, более того – оно усиливается, к сожалению. Если же имеется в виду «блат» - то раньше, когда было меньше СМИ и не было интернета, брали туда не за родственные связи. А сейчас много рабочих мест, сама профессия упростилась – так что «по телефону» вполне могут «сосватать».
Засилие низкопробных легионеров в РПЛ и даже Первой лиге – это «чисто бизнес», или от еще более слабого уровня российских футболистов?
- Тут комплекс причин. Самая понятная из них: если у меня хватает денег только на суп, то я не смогу купить лобстеров. Как сравнивать с российскими футболистами: есть определенная составляющая, которая позволяет заподозрить неладное в трансферных делах наших клубов. А с другой стороны – что на российских футболистах нельзя делать «чисто бизнес»? Еще как делают! Причин несколько, в разных ситуациях по-разному. Составляющая «чисто бизнеса» кроется вовсе не в национальности футболиста, а в самой возможности этим заниматься. А эта возможность базируется на государственном финансировании профессионального футбола. Запрети иностранцев и россиян, начнут марсиан приглашать – схемы все те же, посреднические - схемы финансового участия в сделках, поиска выгоды от этих сделок. Мы могли бы зарабатывать больше, будь у нас Лига частным бизнесом, в условиях свободного предпринимательства. А постольку наши клубы «зарабатывают» в основном от спонсорства, совсем чуть-чуть от зрителей, билетов, шарфов, хот-догов, и малость от телевидения - то мы покупаем тех, на кого хватает денег. А сейчас еще и политика добавляется – далеко не все теперь к нам идут, это тоже влияет на уровень легионеров.
Постоянные скандалы в том же «Спартаке» например, или «Локомотиве» - это от непрофессионализма управленцев, или потому что «страна такая»?
- А что в «Роскосмосе» нет скандалов? У нас даже в «Краснодаре» случались скандалы – уход игроков по «жесткой схеме». Хотя казалось, более «домашний» клуб чем «Краснодар» и придумать сложно. «Непрофессионализм управленцев», говорим мы. А непрофессионализм тех, кто приглашает этих управленцев, он имеет место? Имеет. А непрофессионализм футболистов, тот же Промес со своими уголовными делами – он имеет место? Имеет. У каждого скандала свои корни, все их в кучу валить нельзя, и объяснять общими причинами тоже нельзя. Как правило, источник всех скандалов – следи за деньгами и за тем, кому это выгодно. Ну, кроме конечно каких-то глупостей, как с утекшими в интернет интимными видео одного из футболистов.
Опять же, если несколькими предложениями – почему «умирают» клубы, и что нужно сделать, чтобы этого не происходило?
- Клубы умирают во всем мире. Вот «Барселона», говорят, скоро умрет, потому что давала взятку судейскому начальнику. Где-то умирают клубы в «частном поле», потому что деньги закончились – взял человек поиграться, и все. Другое дело, как сделать, чтоб не умирали клубы? Есть механизмы защиты: в той же Англии, например, жесткое собеседование с владельцами клубов устраивает Лига, а не футбольная ассоциация, действует финансовый Фейр-плей в АПЛ, более жесткий, чем европейский. Вот такие механизмы защиты клубов – подталкивание их к самоокупаемости. Тот же Галицкий говорил, что для него есть проблема: как обеспечить выживаемость «Краснодара» после его ухода, физического, или отхода от дел. Строительство такой системы – самоокупаемости, самофинансирования клубов, это и есть главная проблема современного футбола, везде. Все базируется на «хотелках» отдельных людей, как правило – чиновников, бизнесменов. А вот уже выстроенная система рушится редко, особенно если базируется на большой фанатской любви. Возьмите «Баварию» - мы понимаем, что чтобы не произошло: «хотелки», «мателки», частные деньги, государственны – «Бавария» будет существовать. Просто потому, что с ее армией болельщиков всегда найдется некая сила, физическая или юредическая, которая будет поддерживать этот клуб. То же касается «Барсы», «Ювентуса», «Реала», английских каких-то клубов. Нам предстоит к этому стремиться, и клубы не будут умирать – чем больше аудитория, тем «живее» конструкция. Чем действеннее система финансирования, тем конструкция стабильнее. В 99,9% случаев клубы умирают из-за того, что кончились деньги.
Что с Олимпиадой 2024 – ваш прогноз, и нужно ли соглашаться на те условия, которые сейчас озвучивает МОК?
- Мы опять упираемся в бюджетное финансирование. Можно по разному относиться к лыжнице Веронике Степановой, которая «включила» в себе великого философа, но в данной ситуации она права – не было бы госфинансирования, и вопрос бы так сейчас не стоял. Хочет человек – он едет и участвует, ищет деньги, занимается краудфандингом. А мы почему-то от системы госфинансирования мало того, что не отказываемся, а еще и усиливаем. Профессиональный спорт финансируется за счет государства, что порождает невиданные странности, коллапсы, коллизии, конфликты интересов, подозрения и все на свете. Известно же, что министерство спорта самое низкобюджетное. Если бы не было госфинансирования, вопрос решался бы просто – это частное дело. Хочешь представлять страну – приди в Олимпийский комитет, тебе выдут «наклейку» и возможно суточные. Но все остальное – за свой счет: сборы, тренировки, врачи, амуниция. А у нас спортсмены все всем много должны. Потому и встает сейчас такой вопрос: государство вкладывало деньги в спортсменов, а теперь они должны выступать без флага и гимна? Мой прогноз – на Олимпиаде в Париже россиян не будет, более того, я думаю, что не будет и на нескольких следующих. Потому что, когда созреют условия для возвращения, это придется решать через сложные и долгие переговоры. На нынешних условиях - у всех разные мнения: у спортсменов, у ОКР, у федераций. Существует вероятность, что будет принято решение, чтобы спортсмены решали сами – ехать или не ехать. Но даже эти спортсмены будут поддержаны ОКР финансово, а вот примет ли МОК такое – вопрос? Будь моя воля – я бы согласился ехать.
«Зенит» вечный Чемпион, учитывая количество денег у Газпрома, или «Краснодар», который лидирует после двух подряд поражений команды Семака, сможет в этом году реально побороться за первое место?
- «Краснодар» сможет побороться за первое место, но достигнет он его или нет – неизвестно. «Зенит» - не вечный чемпион, есть усталость от перенасыщенной среды, есть усталость конкретных людей, есть усталость Семака, он сейчас полностью меняет все «приводящие движки» в команде. В прошлом году работало совершенно не то, что должно работать в этом. А что должно работать в этом тренеру только предстоит найти, надо изобретать что-то новое, а на это нужно время. А как все сложится совершенно неизвестно, но «Зенит» не вечный чемпион, у «Краснодара» будет шанс, и не только у «Краснодара». Я бы сюда отнес «Локомотив» точно. В ЦСКА пока не впечатляет игра, у «Динамо» получается «карусельная» конструкция, про «Спартак» - это отдельная история. Им, сначала, нужно понять есть ли у них тренер, или нет - самому «Спартаку» понять, я уже про нас и не говорю.
Что посоветуете молодому журналисту, только начинающему свою карьеру в спортивной сфере?
- Сейчас я советую молодому журналисту иметь хорошую физическую подготовку, быстрые ноги, умение хорошо и быстро набирать текст в различных гаджетах, проворность, профессиональная наглость, желательное знание языков, работоспособность, коммуникабельность. Основной продукт нынешней спортивной журналистики это новости. И я перечислил те качества, которые понадобятся журналисту для «производства» новостей. Классическая журналистика сходит на нет, выживают в ней только уникумы, остальное все – новости и инсайды. И кто склонен к «производству» новостей, тот и будет востребован. Заметьте, я не сказал, что нужно владение словом, нужна грамотность, нужен вкус – желательно, чтобы это было, но вовсе не залог успеха, и не основное. Основное – новостники! Будьте быстрее, плодовитее и пронырливее. Два последних слова носят не очень хорошую коннотацию, обычно, но в данной ситуации я их употребляю в цинично-профессиональном ключе. Количество сейчас в спортивной журналистике точно важнее качества, эксклюзивность важнее авторского взгляда, скорость важнее владения словом и грамотности написания. Этот тренд продержится, боюсь, еще довольно долго, говорю без сожалений и брюзжаний – объективно так и есть. А со временем мы выйдем на новый виток спирали, когда поменяются носители, поменяются методики, поменяются технологии, и мы опять вернемся к Творчеству, к Авторству – такая вот диалектика.

Материал: News-w.org / Владимир Сабадаш
Фото: из личного архива Евгения Дзичковского