Ее книги называют «театром одной актрисы» и причисляют к «лирическому артистизму», ее документальные фильмы по силе воздействия и чудесам монтажа соперничают с художественными. В свои 33 года Светлана Астрецова – автор четырех полнометражных фильмов и двух поэтических сборников.

27 декабря на телеканале ОТР пройдет показ ее новой картины «Булгаков. Этот мир – мой!», которая этой весной наделала много шума на Московском международном кинофестивале. В преддверии телепремьеры беседуем с режиссером, продюсером, поэтом Светланой Астрецовой о взгляде на Булгакова из венецианского окна, о фантастическом будущем нейросетей, о том, почему нужно чаще смотреть на звезды.
Почему именно Булгаков, и как это «пришло»?
- «Булгаков» - это завершение трилогии «Мои герои», фильмы-биографии моих любимых Великих, куда вошли картины «Купец на все времена. Виртуальный музей Сергея Дягилева» и «Вертинский. Одинокий странник». Мне нравится рассказывать о судьбах неординарных людей. Когда начинаешь работать над такой темой, как будто сам проживаешь все эти удивительные, полные приключений жизни. Что может быть интереснее? Если бы я была романистом, то, наверное, писала бы масштабные биографические труды, как Андре Моруа.
Как работалось над фильмом, учитывая «нюансы» - ковид, спецоперация?
- Этот фильм я снимала бесконечно долго, неожиданно драматично и, честно признаюсь, не верила, что когда-нибудь его завершу. Проект пришлось начинать на свои средства, из-за этого работа очень растянулась, но внезапно представился счастливый случай. К этому моменту я работала над «Булгаковым» уже три года, и могла бы снимать его еще 30 лет, побив все рекорды режиссера Германа-старшего, если бы не знакомство с кинокомпанией «Лендок», которая заинтересовалась проектом. «Лендоку» удалось выиграть конкурс Министерства культуры на грантовую поддержку, и мы досняли фильм в несколько месяцев, уже в качестве копродукции.
Как вам работалось с МЭТРОМ Радзинским, самым успешным актером Бозиным и невероятно талантливым Любимцевым?
- Мне было интересно построить фильм по образу пьесы или даже оперы, рассказать историю «театрального романа» Булгакова в трех актах, которые предваряются музыкальными увертюрами. На роли «ведущих» я пригласила людей, которыми восхищаюсь, чтобы каждый из них рассказал о «своем Булгакове». В ленте снялся драматург, писатель, историк Эдвард Радзинский, который был дружен с последней женой Булгакова Еленой Сергеевной. Мне кажется, нет в мире рассказчика лучше, чем Эдвард Станиславович. Вся наша съемочная группа слушала его, затаив дыхание.
Вторым спикером выступил Павел Любимцев. Многие знают его как ведущего программы «Путешествие натуралиста». Но Павел Евгеньевич в первую очередь прекрасный театральный режиссер, актер, педагог и большой почитатель Михаила Афанасьевича. Он много ставил Булгакова в студенческом театре, общался с его друзьями и коллегами и с легкостью цитировал наизусть письма писателя.
Третий рассказчик - актер, режиссер, исполнитель роли Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита» в театре Романа Виктюка Дмитрий Бозин. Этот спектакль не сходит со сцены более 20 лет и всегда идет с аншлагами, а Дмитрия называют одним из лучших Воландов «всех времен». Удивительное сочетание таланта, красоты и ума в одном человеке.
Вы и автор сценария, и режиссер, и продюсер, и оператор с монтажером – как это все совмещается в такой хрупкой, элегантной и талантливой женщине?
- Мне нравится делать все самой, насколько это возможно. Мне настолько это нравится, что иногда на съемках я жалею, что не могу превратиться и камеру или в осветительный прибор.
Сами вы считаете свой фильм удавшимся?
- «Булгаков» - мой самый любимый фильм, из тех, что пока удалось сделать. Последний фильм – всегда самый любимый. А если серьезно, то в этой картине мне действительно нравится каждый план. Помню, садясь за монтажный стол, я обещала Булгакову, что буду его монтировать, пока не сложу несколько тысяч планов в единственно верную комбинацию. А я стараюсь выполнять свои обещания.
Как прошла премьера картины в Венеции и почему вы выбрали именно этот город для первого показа?
- Михаил Афанасьевич никогда не был за границей, но очень стремился уехать из страны. Во время гражданской войны такая возможность представилась, но Булгаков заболел тифом, а когда пришел в себя власть уже захватили красные. Он потом все время упрекал свою первую жену: «Почему ты меня не вывезла?!» Я решила это исправить и «вывезти» Булгакова в Венецию, устроив там первый показ. Не так давно я переехала в Италию и теперь живу на две страны. В Венеции у меня квартира в старинном палаццо с видом на площадь и церковь Санта-Мария Формоза и уютным балкончиком. На этом балкончике я практически поселилась: установила столик и кресло, чтобы работать и встречать закаты. От окружающей красоты, у меня регулярно случается синдром Стендаля: могу замереть, глядя на площадь, розовеющую в лучах заката, и просидеть в своих мыслях несколько часов, а прийти в себя, когда уже начинает светать. Мне кажется, Венеция - очень булгаковское место, такой булгаковский Рай-Покой для тех, кто «не заслужил свет».
А как встретила картину московская публика?
- В России фильм стал спецсобытием ММКФ (Московского международного кинофестиваля). Премьера прошла в столичном Доме кино, и, кажется, число зрителей превысило число мест в зале, я получила очень много теплых отзывов. После ММКФ многие захотели показать «Булгакова» у себя. Затем был прокат в кинотеатрах по стране: более 30 городов, новые кинотеатры прибавлялись каждый день. Сейчас фильм путешествует по российским и зарубежным кинофестивалям и его можно посмотреть на всех основных платформах: кинопоиск, 1 канал, иви, гугл плей и многих других…
«Этот проект - попытка осмыслить жизнь и творчество по-настоящему великого писателя» - она вам удалась, эта «попытка»?
- Таких масштабных задач я не ставила. Мне просто хотелось объясниться в любви Булгакову. Создать на экране идеальный булгаковский мирок, в котором моему герою было бы хорошо и уютно: странный, волшебный, нарочито театральный... Если структура, то трехактная, как в театральной постановке с прологами-увертюрами, если видеоряд, то — непременно красный бархат, тяжеловесный декор лепнины, пышные, обветшавшие декорации, если саундтрек — то архивные записи Верди, Гуно (в исполнении Шаляпина), Шопена. Я включила в саундтрек любимую музыку Михаила Афанасьевича, это своеобразный плейлист писателя, если бы он у него был.
Каковы ваши дальнейшие планы в кино, если об этом можно говорить?
- Мне бы пока не хотелось раскрывать подробности, скажу только, что мой следующий проект будет на стыке кино, анимации и искусственного интеллекта. В последний год я очень увлеклась нейросетями. Мне нравится футуристическая идея о том, что вскоре появится возможность создавать полноценный фильм напрямую, без привлечения сотен людей (я сейчас говорю о съемочной группе, актерском составе, творческих и технических специалистах). В своей книге я писала, что для меня поэзия - это кино на бумаге (я очень люблю визуальную составляющую в литературе). А фильмы, созданные посредством нейросетей, могут стать поэзией на экране, где между режиссером и его фильмом больше нет посредников.
Булгаков был ранимым, но сильным, доверчивым, но не терпевшим никакого обмана, совестливым и честным по отношению к своей работе и себе. Что у вас от МАСТЕРА?
- «Мадам Бовари — это я!», - восклицал Флобер. А я, видимо, Михаил Булгаков, Сергей Дягилев, Александр Вертинский, и даже юные балерины из моего фильма «Класс» (об истории русского балета) в одном лице. Но точно знаю, что я не мадам Бовари. Такой роман и такую героиню я бы вряд ли сочинила. Для этого нужно быть Флобером.
«Пишите, ибо рукописи не горят!» - писал Михаил Афанасьевич. Судя по вашей работе, вы следуете этому принципу, ну если заменить слово «рукописи» на слово «фильмы».
- Скорее так: «Все будет правильно, на этом построен мир».
Благодаря фильму зрители смогут с новой стороны взглянуть на писателя, известного на весь мир. Таково ли была цель проекта?
- О Булгакове сняты десятки картин. Но вот что странно, в центре сюжета всегда оказываются только три темы: Булгаков и «Маргарита-Елена Сергеева», Булгаков и мистика, Булгаков и власть… Но почему-то никто не обратился к теме «Булгаков и театр». Хотя современники знали Михаила Афанасьевича в первую очередь как драматурга и "человека театра", слава романиста пришла к нему уже после смерти. Мне захотелось рассказывать о неизвестных страницах его "театрального романа", ведь ни одну женщину Булгаков не любил так горячо, страстно и безответно, как театр.
Немного о поэзии. Как заметил Андрей Максимов, ваши стихи «вызывают и восторг, и гнев, потому что это очень своеобразная поэзия». Если в нескольких предложениях – в чем эта «своеобразность»?
- Просто принято считать, что мои стихи не современны по своему языку, стилю, образам. Меня действительно привлекает искусство прошлого: Античности, Средневековья, Эпохи Возрождения, Belle Epoque… Авторы прошлого повлияли на меня куда больше, чем современники, а моя первая книга «По направлению к готике» была нарочитой стилизацией под стихи поэтов Серебряного века: Гумилева, Мандельштама, Пастернака, Цветаевой, раннего Маяковского. Во вторую книгу «Зеркальный лабиринт» уже прокрались некоторые современные сюжеты: ужасы пандемии, горящий Нотр-Дам, но язык моей любимой эпохи сохранился. Получилась странная книга о сегодняшнем дне, который описывают поэты Серебряного века. Каким будет мой следующий сборник стихов, пока не знаю. Но опускать планку я точно не стану.
Если время, в котором живешь, тебе не симпатично, можно вообразить себе любое другое время или даже выдумать свое:
Я заключен в трех измереньях
И в четырех стенах, как пленник.
Я совершу побег из тела
При помощи воображенья.
Ваш «Зеркальный лабиринт» стал лучшей книгой в номинации "Художественная литература" по версии «Независимой газеты» за 2021 год. Вам приятно такое признание, или это «побочный эффект» творческого человека?
- Признание всегда приятно, но в поэзии признание и отклик читателя не основная задача. Кино без зрителя невозможно, а стихи — это твой автопортрет, точный слепок твоей души. Можно выставить его для публики, а можно оставить навсегда в своей мастерской и никому не показывать. Возможно, поэтому мои фильмы, гораздо проще и понятней для публики, чем мои стихи.
Мы с вами спорили по поводу некоторых строчек «Зеркального лабиринта», а некоторые мои коллега так и вовсе не поняли многого. Это вас огорчает, или опять же - «побочный эффект» творчества?
- «Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно». Афоризм не мой – Оскара Уайльда. Но точнее на этот вопрос не ответишь.
Еще одна ваша работа – фильм «КЛАСС» завоевал Приз зрительских симпатий Первой национальной премии имени Дзиги Вертова за достижения в области неигрового кино, 2022 года. А столько у вас на «полке» уже этих самых «призов»?
- Раньше у меня было «пианино славы» - старенькое пианино, доставшееся от родственников. Играть на нем я не умела, я никогда не училась музыке, зато выставляла на крышке награды, но пианино быстро кончилось, пришлось приобрести «наградной» шкаф для солидности и убрать все под стекло. Наверное, надо как-нибудь провести подсчет своих сокровищ.
«Цель искусства — раскрыть красоту и скрыть художника». Расшифруйте, пожалуйста.
- Это фраза Уайльда из предисловия к его роману «Портрет Дориана Грея», которое представляет собой эстетический манифест: «Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо». В моем понимании «Раскрыть красоту и скрыть художника» значит добровольно отказаться от авторства, и уйти в тень. Мне всегда хотелось, чтобы мои стихи воспринимали отдельно от моей жизни, как античный барельеф или картину неизвестного художника Средневековья. Мои стихи, как венецианский карнавал, где персонажи скрываются под пестрыми масками, за которыми рассмотреть их лица практически невозможно. И уж точно не удастся увидеть автора. К примеру, я пишу исключительно от мужского лица. У меня даже была мысль сделать литературную мистификацию. Выпустить сборник от имени вымышленного поэта. Придумать автора, который будто бы жил в Серебряном веке, сочинить ему биографию и отдать ему свои стихи. А в предисловии написать, что рукопись была найдена недавно при каких-нибудь чрезвычайно загадочных обстоятельствах. Но большинство моих стихов уже было опубликовано, к тому же в нашем медийном веке очень трудно скрыть авторство.
Что бы вы пожелали читателям нашего издания в такое непростое время?
- Почаще смотреть на звездное небо. Как у Булгакова в «Белой гвардии», помните? «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»

Материал: News-w.org / Владимир Сабадаш
Фото: Антонина Зазулина