Игорю Рабинеру полтинник.
Беседуем с самым читаемым спортивным журналистом страны накануне его полувекового юбилея о спорте, и футболе в частности, о журналистике, о легендарных личностях и великих событиях, ну и о жизни в целом.
Вы автор 23 книг, опубликовали сотни интервью и километры репортажей в самой популярной и читаемой спортивной газете. Довольны ли вы результатом первой половины жизни – скоро вам полтинник?
- Если ты всем полностью доволен, то, значит, перестал развиваться. Когда чувствую застой в карьере – обращаюсь к коллегам, часто значительно более молодым, и прошу их дать мне советы, что, на их взгляд, мне стоило бы сделать для нового прорыва. Как-то сразу пятерым отправил какой-то свой текст, который мне нравился, чтобы они со всей жесткостью внесли в него необходимую, на их взгляд, правку. Так и «прокачиваюсь», и смотрю на себя по-новому, другими глазами. При этом, не меняясь в главном и оставаясь самим собой.
Доволен, как вы выражаетесь, результатом прожитой части жизни в первую очередь в том смысле, что могу смотреть в зеркало и не отводить глаз. Совсем не прогибаться под изменчивый мир, конечно, можно только в идеале, но насколько это возможно в реальности, я сделал и делаю. Не предаю себя.
Нас познакомил летописец «Спартака» Борис Духон. Кто он и что он для отечественного футбола и «Спартака» в частности?
- Фанат и идеалист. Его зычный голос до сих пор у меня в ушах, хотя его уже больше года как с нами нет. Даже по самым небольшим поводам он был готов драться за свои идеи с кем угодно. Он не знал компромиссов – есть такой тип людей. С ними непросто, но в их честности, по крайней мере, ты можешь быть на миллион процентов уверен. И когда на похороны приходит такой человек чести, как Никита Павлович Симонян в его 95 лет, - это ясно показывает, кем Боря был.
Как вы пришли в спортивную журналистику?
- Как раз недавно вспомнил, как эта профессия поразила меня впервые в жизни. Это произошло, когда мне было... семь лет! Я уже хорошо читал, но куда охотнее, чем на любые другие темы, делал это, когда написано было о футболе. И вот в 1980-м году мне на глаза попался ежегодный справочник-календарь футбольного сезона, который выпускало как раз издательство «Московская правда» - недаром изданию с тем же названием я сейчас даю интервью. И там был опубликован потрясающий репортаж Леонида Трахтенберга из поезда Киев – Москва, которым «Спартак» Бескова возвращался после победы в важнейшем матче против киевских динамовцев Лобановского. Все детали, о которых рассказывал автор, меня потрясли – вот как близко, оказывается, можно быть к кумирам! С большим удовольствием рассказал это самому Леониду Федоровичу, который 20 января отметил 75-летний юбилей. Мы его встретили в прямом эфире с юбиляром!
Не думаю, что уже в семь лет я сказал себе, что хочу быть спортивным журналистом, - но, видите, запомнил тот момент. А уже лет с 13 это стало четкой мечтой. Я тоннами поглощал все, что писалось о футболе, меня восхищал еженедельник «Футбол-Хоккей» под руководством великого журналиста Льва Филатова. В 17 лет, когда я учился на первом курсе журфака МГУ, мне посчастливилось со Львом Ивановичем познакомиться – я уговорил его на интервью еженедельнику «Собеседник», с которым начинал сотрудничать. В дарственной надписи к своей книге «Наедине с футболом» он отметил, что сам в мои годы и мечтать не смел ни о каких интервью.
А почему упомянул про 13 лет – тогда, помню, написал письмо одному из любимых моих спортивных журналистов, одесситу Андрею Ясеню – под этим псевдонимом в «Вечерней Одессе» писал главный редактор этого издания Борис Деревянко. Материал о каждом матче одесского «Черноморца», второй моей любимой команды после московского «Спартака», превращался, чуть ли не в поэму – зачитаешься! Мне хотелось писать как он. И поразительно, но отрывок из моего письма он процитировал в одесской «Вечерке» - вот, мол, и в Москве у нашей команды есть поклонники. Это, можно сказать, была первая моя «публикация». Потом была школа юного журналиста при журфаке МГУ, практика в многотиражке «Мартеновка» завода «Серп и молот», первый текст о заводских соревнованиях по лыжному спорту, вышедший 4 февраля 1988 года, за 9 дней до моего 15-летия. Писал там не только о спорте, но и, например, о творческом вечере писателя Владимира Войновича в заводском Дворце культуры. Вот так все начиналось. И с факультета журналистики МГУ, конечно – светлая память ее декану, а впоследствии президенту Ясену Николаевичу Засурскому, недавно ушедшему от нас.
Кто и как вам предложил, или помог устроиться в «Спорт-Экспресс»?
- Я хорошо знал всех молодых журналистов, работавших там, дружил с ними, а сам в начале 90-х параллельно учебе работал в других футбольных изданиях, тогда расплодившихся, - «Футбольной панораме», «Футбол-Экспрессе», «Футбольном курьере». При этом один раз как внештатник напечатался в «СЭ» - это было интервью с узбекским форвардом владикавказского «Спартака» Игорем Шквыриным. В прошлом году, когда я доехал до Узбекистана, было очень приятно увидеться с ним, выпить по пять капель у Игоря на кухне, взять автограф на пожелтевшем номере газеты и вспомнить с ним те времена.
В конце 93-го остался без работы, на Новый год поехал к другу в Киев. Там сделал хорошее интервью с тогдашней звездой местного «Динамо» Виктором Леоненко. Только вот куда его отдать? И я пошел в «СЭ». Там прочитали, материал очень похвалили – но сказали, что у них в загашнике уже лежит свое интервью с Леоненко, сделанное собкором издания по Украине Димой Ильченко, и по субординации должны напечатать его. Но видят мой уровень, наслышаны обо мне и приглашают сразу в штат.
Я еще имел наглость взять две недели на размышления, поскольку почему-то считал, что не создан для ежедневной газеты, и мне больше подходит еженедельный график. Но все-таки решился. И с двухлетним перерывом с 2012-го по 2014-й работаю в «Спорт-Экспрессе» с февраля 1994-го по сей день.
В основном вы пишете о футболе и хоккее. В чем между ними разница и в чем они схожи – в парадигме написания репортажей?
- Схожесть в том, что это – командные виды спорта, а главное для меня в любом рассказе о спортивном состязании – не голы-очки-секунды, а люди. А разница в том, что в футболе именно как спортивном действе, как мне кажется, я разбираюсь лучше. Когда же пишу о хоккее, делаю еще больший акцент на персоналиях. И в футболе для меня основная лига, о которой пишу, - наша РПЛ, тогда как в хоккее КХЛ вообще меня не интересует. Так вышло, что хоккейная журналистика для меня началась с НХЛ, и так осталось до сих пор. Та или иная хоккейная фигура становится для меня интересной, только если ей удается зарекомендовать себя в лучшей лиге мира. К счастью, россиян в НХЛ по-прежнему очень много. А вот в футболе, в ведущих чемпионатах, их единицы.
Вы автор статей в английских изданиях The Guardian, The Blizzard и Champions, канадском журнале The Hockey News. Есть ли принципиальное различие в том, как вы пишите для них и для российской газеты?
- Принципиального – нет, потому что главное для меня – сохранять свою интонацию, куда и когда бы я ни писал. Есть определенные технологические различия – допустим, когда я несколько лет регулярно писал на официальный сайт НХЛ, по-русски или по-английски, то должен был соответствовать стандартам североамериканской журналистики. Что это означает? Формат Q & A, Question and Answer, – «вопрос-ответ» – используется там очень редко. Текст журналиста даже о только что завершившемся матче – это материал, в котором каждая мысль автора иллюстрируется свежей цитатой кого-то из героев участников игры или тренеров. Если североамериканцы пишут оперативный текст, то зачастую бегут в раздевалку после игры, оставив пустое пространство после уже написанных авторских кусков, и в это пространство нужно вставить цитаты по уже намеченным автором темам. После чего отправить готовый текст к дедлайну в редакцию.
Отдельная тема – материалы в The Blizzard, который правильнее даже было бы назвать альманахом, нежели журналом. Он выходит четырежды в год, раз в квартал, и в каждом номере главный редактор, великолепный журналист и автор многих выдающихся книг о футболе, Джонатан Уилсон, собирает колоритные футбольные истории со всего мира. Печатаюсь там уже больше десяти лет. А сам Уилсон в конце прошлого года после 11 документальных книг (в одной из которых рассказал о ключевой роли в тактической революции мирового футбола тренера Виктора Маслова, который, по его убеждению, изобрел прессинг) выпустил художественную – новеллу «Эдуард Стрельцов», основанную на реальных событиях. И правды в ней в миллион раз больше, чем в фильме и сериале о Стрельцове, недавно вышедших в нашей стране.
В ваших книгах не только хоккей и футбол, но и в частности – легкая атлетика. Как писались «Тайны олимпийского золота. Исинбаева, Дементьева и другие»?
- Три моих любимых вида спорта – футбол, хоккей и теннис. При этом, когда я ездил на три летние Олимпиады – в Сидней-2000, Афины-2004 и Пекин-2008 – писал еще о десятках спортивных дисциплин. Мне это было интересно и в качестве эксперимента, и, главное, из-за любопытства к людям. Впечатлений – море! Ездил в Волгоград к Елене Исинбаевой и Татьяне Лебедевой, по нескольку часов общался с Алексеем Немовым, Олегом Саитовым и многими другими. Это меня здорово развило.
Но в какой-то момент интерес к освещению летних Олимпиад пропал. Это было связано и с творческой ситуацией в редакции «СЭ» после смерти ее основателя и первого главного редактора Владимира Кучмия, и с тем, что первоначальное любопытство к другим видам спорта прошло, а к главным для меня видам спорта – осталось. А на все сил не хватит. Куда интереснее съездить на ЧМ или Евро по футболу, на хоккейный турнир Олимпиады – и проследить весь сюжет от начала до конца.
Громкие журналистские расследования на страницах «СЭ» и в ваших книгах - это «уроки» истории, которые нужно выучить, или «назидание» для потомков?
- Не хочу делать слишком серьезное лицо и уподобляться персонажу моего любимого Довлатова, считавшему, что мрачность – свидетельство величия духа. Я работал, узнавал многие скрытые под ковром вещи – а люди пусть читают, задумываются и делают свои выводы. После тех умопомрачительных и намного более опасных расследований, которые делали неспортивные журналисты в нашей стране, я буду выглядеть полным неадекватом, если начну воспевать свои скромные достижения.
Знаменитое и скандальное «Письмо 14-ти» - как проходило ваше расследование и на чьей вы стороне были тогда и сейчас?
- Не назвал бы его знаменитым – если уж использовать этот эпитет, то (опять же, для спортивной аудитории, а не для всех) оно подойдет под «Бромантановый «Спартак». А «Письмо 14-ти» стало результатом естественного расхождения двух миров – наших руководителей и тренеров, еще живших в советской парадигме, и ошалевших от европейских денег, свободы и совершенно другого образа жизни легионеров. Никто ни с кем не хотел искать общий язык. В итоге не только старшие и младшие, но и футболисты той сборной рассорились друг с другом на годы, а то и на всю жизнь – достаточно посмотреть, что сейчас говорят друг о друге Игорь Шалимов и Александр Мостовой, до того неразлучные друзья. Грустно все это.
Но показательно и то, что многих талантливых футболистов, подписавших то письмо и не поехавших на ЧМ-1994, оно по жизни надломило.
Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля» - книга вышла в 2012 году. Смогли бы выпустить эту книгу сейчас?
- Конечно, нет. Время совсем другое... Но рад, что такая книга, написанная совместно с великолепным украинским футбольным журналистом Артемом Франковым, вышла в свет. Мы были очень увлечены этой абсолютно спортивной, не имевшей никакого отношения к политике работой. Под каждым словом, написанным в той книге, подпишусь и сейчас.
Федор Черенков – почему он НАРОДНЫЙ футболист?
- Об этом мы с Володей Галединым написали целую книгу в книге о Федоре, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей». И о том же – большая глава о Черенкове в только что вышедшем первом томе переиздания «Спартаковских исповедей», книги, впервые изданной в 2011 году. Там был только монолог Федора, записанный мною в 2010-м, теперь же – и он, и многочасовой разговор с первой женой, братом и дочкой Черенкова. Все это в совокупности даст представление о скромнейшем и совестливом человеке, чей монолог для «Спартаковских исповедей» называется – «Меня много лет мучила совесть после сотого гола». Многие ли современные футболисты вообще подозревают о существовании этого слова – совесть? И знают его значение? Федор его знал и чувствовал очень хорошо. Потому он, страшно стеснявшийся любой похвалы, не говоря уже о славе, и был так любим простыми людьми.
Так что там все-таки с ЧМ-2018 – Россия его купила или нет? Вы об этом выпустили книгу «Как Россия получила чемпионат мира по футболу-2018. Спортивно-политическое расследование».
- Точного ответа, конечно, вам не дам – со свечкой не стоял. Но учитывая, что о «покупке» Катаром ЧМ-2022 перед началом этого турнира открыто высказался экс-президент ФИФА Зепп Блаттер, а никаких документов и даже открытых заявлений известных футбольных людей на тему коррупции ЧМ-2018 не публиковалось – можно сделать вывод, что все было сделано в рамках закона. Те же англичане очень хотели раскопать всю правду про то, как Россия получила этот турнир – но ничего по-прежнему нет.
Вы на два года покидали «Спорт-Экспресс». Почему уходили - из-за скандала с выходом книги с предыдущего вопроса - и как возвращались?
- Видел, что газета после смерти Владимира Михайловича Кучмия, моего учителя и великого журналиста и редактора, катится в пропасть. На свою беду, решил проявить инициативу, чтобы исправить ситуацию. Но в верхушке редакции находились люди, которые, в отличие от меня, никогда не работавшего в руководстве, знали толк в интригах. Они меня легко «отжали» и убедили тогдашнего владельца «СЭ» Ивана Рубина, много лет спустя, к большому сожалению, покончившего жизнь самоубийством, что от меня следует избавиться. Он решил меня уволить по беспределу, «за однократный прогул», при том, что я писал из дома предыдущие 17 лет.
Я подал в суд за незаконное увольнение и спустя полгода выиграл у «СЭ» свою зарплату за полгода. Но в тот момент в редакцию не вернулся, поскольку уже работал на «Чемпионате» и имел обязательства перед этим изданием. А назад пришел в конце лета 2014-го, когда уже новые владельцы «Спорт-Экспресса» и новое редакционное начальство пригласило меня домой.
Теперь считаю: все, что ни делается, - к лучшему. Не думаю, что управленческая роль – это мое. Я – свободный художник, органично чувствую себя в этой роли. А тогда, в 2012-м, убедился, что большинство людей, которые меня окружают, - честные и порядочные. В критической ситуации, которая сожрала у меня много нервов, было очень приятно и важно это узнать. Убеждаюсь в этом и по сей день.
Для кого и для чего книга «„СЭкс“ в большом спорте»?
- Для сотен тысяч, если не миллионов, людей, для которых «СЭ» в 90-е, нулевые, в меньшей степени 10-е годы стал важной частью жизни. Написать совместную книгу мне в 2012 году (как раз вскоре после увольнения из газеты) предложил коллега и учитель Сергей Микулик – помню, что это произошло в бане в ныне разрушенном спорткомплексе «Олимпийский». Я с радостью согласился, тем более с учетом такого соавтора, и летом 2013-го эта книга вышла в свет. Тираж был довольно небольшим – кажется, тысячи четыре экземпляров – и разлетелся очень быстро. С тех пор рассылал книгу всем студентам нашей с Александром Шмурновым ныне уже не существующей, увы, школы спортивной журналистики, и они узнавали из нее многое о профессии. Ну и посмеяться могли.
Вы работали и на ЧМ 2018 в России и на ЧМ 2022 в Катаре – на ваш профессиональный взгляд, отечественный футбольный форум действительно лучший?
- Один из. Не думаю, что в той же Германии-2006 было хуже. Но воспоминания о России-2018 – потрясающие. Какая была Никольская, на которой собрался и тусовался весь мир! И во всех городах-хозяевах турнира обстановка была такая же, и все, чем занималась полиция – делала селфи с болельщиками из разных стран. И ничего, представьте, из-за этого не случалось! Такой Москвы и такой России не было никогда до чемпионата мира и не будет после. Теперь это особенно очевидно. А вспоминать о потрясающем турнире и его атмосфере буду до конца жизни.
У вас за плечами несколько ЧМ по футболу, Олимпиады летние и зимние, Кубок мира по хоккею – не надоело? Нет ли пресыщения?
- Ни в коем случае! Лишний раз убедился в этом совсем недавно, во время чемпионата мира по футболу-2022 в Катаре, который я провел в Дохе от звонка до звонка и посетил 25 игр – от матча открытия Катар – Эквадор до финала Аргентина – Франция. И абсолютно счастлив, что на мою долю выпал, возможно, лучший финальный матч в истории чемпионатов мира по футболу. Я смотрел из ложи прессы на то, что творят Месси, Мбаппе и их команды – и не верил собственным глазам.
Освещал этот турнир, будучи абсолютно «голодным» до новых впечатлений, встреч и эмоций! Если тебе кажется, что в футболе (хоккее или любом виде спорта, который ты освещаешь) ты уже все видел, тебе нужно идти вон из профессии. У меня такого ощущения не было никогда. Все время хочу открывать для себя что-то новое. Каждый важный матч для меня – это новая маленькая жизнь. Даже после ЧМ-2022, когда, казалось, вкус к футболу высшей пробы уже настолько удовлетворен, что дальше некуда, уже случились восхитившие меня матчи, - «Наполи» - «Ювентус», «Арсенал» - «Манчестер Юнайтед».
А еще я, проведя новогодние праздники после Катара в Париже, дождался первого матча Лео Месси после мирового первенства и сходил на него по билету, как обычный болельщик. И великий аргентинец забил на моих глазах – более того, находясь прямо напротив той трибуны, где я сидел. Кайф! И, конечно, повод для большого репортажа в «СЭ».
В январе 2019 года на финальной церемонии в Лозанне (Швейцария) вас признали победителем первого мирового конкурса Международной ассоциации спортивной прессы AIPS Sports Media Awards. Каков был отбор, о чем вы писали, и как прошла церемония награждения?
- Приз получил за лучшую колонку года, по мнению жюри. Она вышла в свет в конце января 2018 года и называлась «Спортсмены или рабы?» Речь шла о существовавшей в тот момент опасности бойкота российскими спортсменами (точнее, другими людьми, которые принимали бы решение за них) Олимпиады в Пхенчхане в случае, если сборной России придется выступать без флага и гимна. Я доказывал, что это губительный шаг, поскольку спортсмены всю жизнь кладут на то, чтобы подготовиться и выступить на Олимпийских играх, и отнимать у них это право – несправедливо и бессовестно. К счастью, рокового решения так и не приняли. А случись оно – не было бы, например, сверхдраматичного хоккейного финала Россия – Германия, когда Никита Гусев сравнял счет на последней минуте в меньшинстве, а Кирилл Капризов в овертайме забросил золотой гол.
Честно говоря, был поражен уже тогда, когда меня известили о попадании в десятку сильнейших, а уж когда в тройку – изумлению не было предела. Трех претендентов на «золото» в каждой номинации пригласили в Лозанну на финальную церемонию, и никто не знал имен победителей. Помню, как гулял в день финала по чудесному городку Монтрё на берегу Женевского озера, где когда-то была студия у моего любимого рок-музыканта Фредди Мерькюри, а сейчас лидеру группы Queen (как и писателю Владимиру Набокову) там установлен памятник. Над озером светило ярчайшее солнце, и у меня было ощущение абсолютного счастья от того, что я выбрал в жизни правильную профессию и смог в ней самореализоваться.
В тот момент я даже не думал о том, какое место займу. Да, мечтал о первом, надеялся на второе, но уверен был только в третьем. А узнав о том, что победил, взял микрофон и посвятил это достижение моему покойному учителю, первому главному редактору «Спорт-Экспресса» Владимиру Михайловичу Кучмию. И поблагодарил своих родителей, которые смотрели в интернете прямую трансляцию. Маме оставалось жить два с половиной года...
Каким вы помните Николая Петровича Старостина?
- Очень демократичным, готовым общаться с абсолютно не знакомыми ему людьми. Как-то раз в самом начале 90-х мы с коллегой Алексеем Лебедевым, еще совсем юные, подошли к основателю «Спартака» на каком-то мероприятии, представились и имели наглость попросить о возможности приехать в Тарасовку, подышать спартаковской атмосферой. Так Старостин назвал нам время и место отбытия автобуса с командой! И мы, еще никто в журналистике, в этом автобусе поехали вместе с футболистами основного состава на базу.
Страшно жалею, что по молодости и дурости мне не пришло в голову записать не какие-то короткие тематические комментарии, а большое интервью со Старостиным. Обо всей истории красно-белых, которая с него и началась, а там, как знать, может, и про лагеря. Я стал вхож в раздевалку «Спартака» где-то со второго круга 1991 года, а Николай Петрович был жив до февраля 96-го. Сдал он только в последний год, а до того времени на интервью с ним было более чем достаточно. У меня нет объяснения и оправдания тому, что я его не сделал.
Зато это стало для меня хорошим уроком. И точкой отсчета для книги «Спартаковские исповеди» - сборника монологов великих спартаковцев разных поколений и их ближайших родственников. Только что вышло обновленное и расширенное переиздание этой книги в двух томах – вернее, первый появился в книжных магазинах в конце декабря, а второй там окажется в ближайшие недели.
Скольких из героев уже нет с нами! С Владимиром Никитовичем Маслаченко мы пять часов проговорили у него на кухне на «Соколе» за два месяца до его внезапной смерти. Ушли из жизни Анатолий Исаев, Федор Черенков, Георгий Ярцев, Валерий Рейнгольд, Геннадий Логофет, Анатолий Крутиков, брат Игоря Нетто Лев Александрович, сын Петра Старостина Андрей Петрович-младший... А книга осталась.
Извечный спорт – Лобановский или Бесков. Вы «за кого»?
- Ну, а за кого в этом споре «физиков» и «лириков» может быть спартаковец с шести лет? Конечно, за Бескова! При этом к Лобановскому отношусь с колоссальным уважением и признаю, что для мирового футбола Валерий Васильевич – большая величина, чем Константин Иванович. И сам Бесков незадолго до смерти признался: «А футбол все-таки пошел по пути Рыжего». Так он называл Лобановского.
Но какое это имеет отношение к моей футбольной любви? Я вырос на комбинационном, красивейшем футболе Бескова, воплощением которого в игре стал Федор Черенков. Он сформировал мой футбольный вкус. Хотя человеком был весьма тяжелым, и, если бы его «хореографический дар», как сформулировал Лев Филатов, сочетался с большей человечностью, то его «Спартак», возможно, еще в паре случаев взял бы не серебро или бронзу, а золото. Тем не менее, команда конца 70-х и 80-х была абсолютно бесковским и неповторимым творением.
Не менее «извечный»: Месси или Роналду – здесь вы, на чьей стороне и почему?
- Месси, Месси и еще раз Месси! Криштиану – тоже большущий футболист, но он все равно «земной», вылепивший свое совершенное тело сам. А Лео – гений. Он сам не знает, что сотворит в следующую секунду. Ну и характеры: Месси – скромный, стеснительный человек, который, правда, на этом чемпионате мира вырвался из своей скорлупы и стал настоящим лидером аргентинцев, выигравших титул чемпионов мира.
Роналду же перед турниром дал скандальное интервью журналисту Пирсу Моргану, вызвавшее разрыв контракта с «Манчестер Юнайтед», и не смог толком сосредоточиться на чемпионате мира, который провалил. Эго Криштиану поставил на первое место перед командой, и вряд ли это многих сильно удивило. Споры, кто из них сильнее, на мой взгляд, неуместны. Месси, еще не закончив карьеру, после победы на ЧМ-2022 вошел в число самых великих футболистов в истории. Роналду, наверное, в двадцатку тоже входит, но не более.
Вы руководитель и преподаватель частной школы спортивной журналистики Александра Шмурнова и Игоря Рабинера. Как возникла идея и продолжает ли функционировать школа сейчас?
- Саша Шмурнов позвал меня присоединиться к уже существовавшей школе в 2013 году, когда я под его руководством работал в «Чемпионате», и на последующие восемь лет она стала для меня одним из главных дел в жизни. Я был очень увлечен преподаванием и рад был видеть, что наши выпускники оказывались во всех сколько-нибудь значимых спортивных СМИ. Или вот, допустим, летел с зимней Олимпиады в Пекине с моим бывшим студентом Сережей Погребняком, работающим в спортивном блоке РИА-Новостей, а на ЧМ-2022 в Катаре трудился бок о бок с Алексеем Ковалевым – еще одним воспитанником, сейчас работающим на сайте «Матч ТВ». Приятно, что их отправляют на крупнейшие турниры.
По самой школе здорово ударила пандемия, и в какой-то момент мы встали на паузу. Пока не скажу наверняка, как события будут развиваться дальше, но сделаю все, чтобы снова преподавать спортивную журналистику, поскольку мне есть что сказать студентам, и я вижу, как они с каждым моим занятием пишут все лучше и лучше. Многие приходили в школу с мечтой быть телекомментатором, но я, пользуясь тем, что преподавал у них в первом семестре, перековывал их в пишущих журналистов!
Учитывая международные санкции, на ваш взгляд, нужно ли уходить футболу в Азиатскую конфедерацию?
- Ни при каких обстоятельствах, и я написал в связи с этим открытое письмо в «Спорт-Экспрессе» президенту РФС Александру Дюкову. Не хочу повторяться, у кого есть желание – в интернете это письмо несложно найти. Не тешу себя иллюзиями, что именно мое мнение заставило Российский футбольный союз отступиться от этой чудовищной, на мой взгляд, идеи, которая окончательно похоронит наш футбол. Но какую-то небольшую лепту в то, что она отложена в долгий и, надеюсь, не открываемый ящик, возможно, и внес.
Что вы думаете о скандальном «паспорте болельщика» не только для фанатов, но и для обычных зрителей?
- Я категорический противник Fan ID, потому что эта мера не имеет никаких реальных спортивных обоснований. В последние годы, после строительства новых стадионов и появлений на всех трибунах камер видеонаблюдения, фанатский беспредел с вырыванием кресел и швырянием бананов в темнокожих футболистов, процветавший в конце нулевых – начале десятых, сошел на нет. Так что сейчас это было вообще никому не нужно, кроме правоохранительных органов. А интерес к футболу в стране, и так подрубленный на корню, это совсем добьет.
Осенью по тем городам, где паспорт болельщика был введен в действие, уже стало понятно, как публика отреагировала на введение Fan ID. И дело не только в активных фанатских группировках, объявивших бойкот, но и в обычных людях, не желающих предпринимать лишние усилия, чтобы попасть на наш далеко не самый красочный и привлекательный футбол. В нынешних условиях, когда людям не особо до развлечений, и из РПЛ уехало большинство сильных легионеров, нужно, наоборот, создавать все условия, чтобы заманить публику на стадион. У нас же, увы, происходит обратное.
Засилье (особенно до пандемии и санкций) иностранных тренеров в российском футболе, зачастую – никому не известных, это зачем и почему?
- Тут надо отделять, что называется, мух от котлет. Кто построил лучшую сборную России в истории? Голландец Гус Хиддинк. А вторую по достижениям? Россиянин Станислав Черчесов. При этом иностранец Фабио Капелло провалился, как и целый ряд россиян. В «Зените» Кубок УЕФА и Суперкубок Европы выиграл голландец Дик Адвокат, а Кубок УЕФА во главе ЦСКА – россиянин Валерий Газзаев. Легенда «Локомотива» и всего нашего футбола – россиянин Юрий Семин, самый титулованный тренер-чемпион страны – тоже наш соотечественник Олег Романцев, но 16-летнюю серию без чемпионских титулов «Спартака» прервал итальянец Массимо Каррера. А разве плохо было «Зениту» от такого главного тренера, как Лучано Спаллетти, который сейчас ведет «Наполи» к титулу чемпиона Италии?
Так что не надо делить тренеров по национальностям и гражданством. Их надо делить на хороших и плохих. Сейчас вообще такое время, когда многие поддаются искусу деления людей на заведомо положительных и отрицательных по определенным признакам. Это в корне неправильно. Мы все – люди. Где бы ни жили, какими бы ни были. Об этом никогда нельзя забывать, как и о чувстве сострадания, эмпатии. Оно и делает нас людьми.
Онлайн-программа «На троих с Рабинером» и канал на Youtube «РабиНерв» - имеют «мотенизацию» или это чисто для души?
- Для души. В видеожанре больше экспериментирую и пока скорее учусь, чем рассчитываю на какой-то реальный финансовый «выхлоп». И делаю вместе со своим соведущим Станиславом Жатиковым интервью для истории – как, например, с великим Александром Градским, которого год спустя не стало. Но можно включать запись, слушать его пылкие размышления о футболе и получать от них наслаждение.
Вы сценарист (вместе с Александром Львовым) документального фильма «Команда» о казанском «Рубине» - как вам такой опыт и собираетесь ли продолжать его?
- Давно думаю о сценариях, и в загашнике уже пару лет как лежит один байопик о знаменитом футболисте, уже в XXI веке завершившем карьеру. Но пока в этом жанре не уверен в себе – и лишь показывал рукопись паре знакомых сценаристов, и они дали несколько ценных советов. Однако дальше я с этим делом пока никуда не пошел. Возможно, время еще придет.
В апреле 2022 года, в год столетия московского «Спартака», вас включили в «ТОП-50 важнейших людей в истории „Спартака“». Как вы относитесь к «казусу» двух дат (1922 и 1935 годы) рождения клуба, и какая «правильная»?
- Мне не очень близок этот спор, поскольку веские аргументы есть у обеих сторон, и повернуть тут можно по-всякому. Вот для нашего с Вами общего товарища Бориса Духона такие темы вызывали огромный выброс адреналина, чего не могу сказать о себе. Исполнилось сто лет «Спартаку» в минувшем году или нет, это не делает его более или менее великим клубом.
Вы еще являетесь членом футбольной комиссии международной ассоциации спортивной прессы (AIPS)? И что это членство вам дает?
- Уже нет – срок полномочий давно истек. По большому счету это было формальное членство. Мне туда предложили войти вскоре после победы на конкурсе AIPS Sport Media Awards, и не могу сказать, что это что-то дало как самой ассоциации, так и мне.
Благодаря вашей помощи я записал большое интервью с ЛЕГЕНДОЙ отечественного футбола Никитой Павловичем Симоняном, возраст которого уже очень близок к ВЕКУ – здоровья ему и долголетия! Желаю вам догнать патриарха по этому показателю, а вопрос следующий – что у вас в планах на вторые пятьдесят лет?
- Как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Последние годы доказали правоту этой мудрости со всей грустной, а зачастую и страшной убедительностью. Поэтому живу ото дня ко дню. И стараюсь не сидеть на месте, а набираться новых впечатлений, которые потом выливаются в публикации и книги. И никому в наши сложные времена не советую терять ни минуты времени на безделье и бездумье!

Материал: News-w.org / Сабадаш Владимир
Фото: автора и из личного архива Игоря Рабинера